— У нас очередная проблема, — заговорил он, стоило нам отойти подальше от кладбища.

— Что теперь? — Закатил я глаза в раздражении.

Вот и думай, стоило ли возвращаться из леса, чтобы каждый день, словно в постоянном аврале решать проблемы? Хорошо хоть у меня есть жена, жалко улыбнулся я про себя. Она уже знает тут всё лучше меня, и многие проблемы решаются по её мановению руки. Но не все, не все…

— Человек от нашего закупщика мха прилетел.

— И что ему надо? — Удивился я. — Май на дворе. До первого урожая ещё месяц. Нам пока просто нечего продавать.

— Он по-другому поводу, — отмахнулся Михаил. — Его хозяин, управляющий торгового дома «Заря», Геннадий Аркадьевич, спешит раскланяться и…

— Хватит наводить политесы! Давай к делу, — раздражённо прервал я его, перепрыгнув коровью лепешку прямо на дороге, взлетели с неё толстые мухи, от которых пришлось убегать. — Блин, — отмахнулся я от жирной цокотухи, так и норовившей залететь мне в рот.

— К делу, так к делу, — кивнул Жук. — Он извиняется и просит сообщить, что не сможет и дальше скупать наш товар.

— Причину назвал? — Нехорошо так ёкнуло у меня сердечко.

— Нет, но я догадываюсь…

Я поднял бровь в удивлении, и Михаил рассказал мне свои догадки.

— Гончаровы.

Всего одно слово, а сколько смысла.

— С чего бы им это делать? Зачем давить на скупщика?

— Вы же отказались продавать им мох на том приёме. Помните? — Укоризненно покачал он головой.

— Ааааа… Я уже и забыл об этом, — признался я. — Думаешь это просто торговая война?

— Нуууу, — задумался он, — они точно не узнали, что это мы разгромили всех старателей в лесу, иначе ответ был бы совсем другим. Так что да. Просто торговая война и меренье пипись… кхм, кхм.

— Хым, — слабо хмыкнул я и улыбнулся, радуясь, что удалось нанести действительно серьёзный удар, по этому подлому боярскому роду и не засветиться при этом, да ещё и остаться с серьёзным прибытком, уже поручил я своему китайцу, Син Хангу, разобраться с золотом, переведя его в звонкую монету. Ну а дела торговые, это дела торговые. Найду новых скупщиков или ещё что придумаю.

Стоило нам зайти в посёлок, как по ушам ударил шум оживлённых улиц. Звонко пели девицы, стоя рядом с колодцем. Общались бабки, перекрикиваясь через улицу и костеря общих знакомых. Покрикивали на детей мамы на детской площадке.

С колодцем кстати интересно. У нас ведь водопровод есть, скважины, но вода с этого колодца такая ядрёная, сладкая, что все предпочитают пить водичку из него, а не из-под крана.

— Это кто там? — Удивлённо кивнул я на незнакомых людей, крутящихся рядом со школой.

Все важные. Одеты с иголочки. Носы дерут аж до неба. В первый раз их вижу.

— Комиссия по образованию из Сибирска. Проверяют, проходят ли в нашей школе то, что нужно и не устроили ли мы тут секту, готовя идейных бойцов против Императора или того хуже, — хмыкнул Михаил. — Городские, — добавил он с непередаваемым выражением на лице.

Себя он городским не считал.

— А мне, почему не сказали? — Неприятно удивился я.

— Да они же каждый месяц здесь появляются. Нечто вас беспокоить по пустякам? — Почесал в растерянности затылок Жук.

— Ну, ладно… — Скрепя сердце согласился я с таким ответом, сам себе признаваясь, что за всем не уследишь. Нужно перекладывать часть нагрузки на своих людей. — Видел мою заявку на завтра? — Задал я вопрос, периодически отвлекаясь на людей, что кланялись мне и выражали своё почтение.

— Вертолёт до Сибирска? — Переспросил он.

— Да, — подтвердил я. — Надо отдать бумаги на эмансипацию и подать заявку на присвоение мне первой ступени кудесника. Так что летим.

— Это ж испытание надо проходить?

— Справляюсь, — пожал я плечами, не посчитав это чем-то сложным.

Забыл, что испытания в регионах разнятся, и что придумали Сибиряки на этот счёт, я не знаю.

— Ладно, иди, работай. Вижу же, что тебя ждут, — кивнул я на нескольких человек, что следовали от нас в сторонке, явно желая побеспокоить моего зама, но и не желая при этом мешать нашему общению.

— Снова будут просить включить их в состав бригад золотодобытчиков, — скривился он и обречённо пошел к ожидающей его толпе.

Оставлять без внимания места, где незаконно мыли золотишко — я не собирался, а потому сразу как мы вернулись, велел организовать добычу силами бригад из бывших каторжников и других желающих. От добровольцев отбоя не было, ведь я пообещал им процент от добычи, вот они и надоедают Жуку, который решил ограничиться всего пятью бригадами, чтобы не распылять силы по всему лесу. И так придётся отрядить на их охрану не меньше пары сотен моих боевых холопов.

— О! Маша, Света, — заметил я гуляющих по посёлку девушек, когда проходил мимо единственной в посёлке лавке, организованной женой, безбожно задирающей цены на всё привозное. Как её ещё земля носит?

— Для тебя, Светлана Евгеньевна, — задрала носик дочка боярина Московитого, поравнявшись со мной. Маша же, пообтесавшаяся почти за год жизни здесь, просто кивнула и улыбнулась, ожидая, когда мы в очередной раз начнём переругиваться с её подругой.

— Какая ты красивая сегодня, Маша, — похвалил я девушку и, сделав вид, что только заметил Свету, изобразил наиболее глупое выражение лица, добавив, — и ты ничего, Свет. Хлебом и пирожками уже не пахнет, — раздул я ноздри, втянув воздух. — Перестала печь?

— Ты не изменился, — прошипела змеёй Светлана. — Как был неотёсанным деревенщиной, так и остался, — раскраснелась, она, моментально вскипев. — Дурак!

— А что я такого сказал? — Сделал я большие глаза, на что Света в порыве чувств ухватила меня за грудки и опасно зашипела мне прямо в ухо:

— Не строй из себя идиота, больше чем ты есть!

Сказала, а потом больнюче укусила меня за шею.

— Ай! — Вскрикнул я от неожиданности, с удивлением на неё посмотрев. — Ты чего?

Глянув на меня как на таракана и чему-то, ухмыльнувшись, она махнула рукой Маше, и они пропали в лавке, звонко тренькнул звоночек над дверью, оповещая продавца об их приходе.

Да, товары у нас стоят прилично, но благодаря связям жены в Москве и выбор у нас достойный. Даже в Сибирске такого нет, всё ещё продолжал я стоять как вкопанный, гадая, что это было, и зачем она меня укусила?

— Бешенная, — восхищённо покачал я головой и наконец, направился домой. Меня ждала «любимая» жена и названная дочка.

— Я так спешила, так спешила, — вбежала в дом личная холопка хозяйки дома, привезённая ею вместе с дочкой в этот суровый край.

— Что такое, Ефросинья? — Недовольно посмотрела на свою служанку Алиса Смирнова, бывшая Тараканова, помогающая дочке с домашним заданием из школы. Девочка же была только рада перерыву и отодвинула тетрадь в сторону.

— Беда, — картинно заломила руки холопка. — Муж то ваш, Семён Андреевич, прямо у магазина с девчонкой целуется! — Выпалила она на одном дыхании.

— Сама видела?! — Встала со стула Алиса, рассвирепев как дикая кошка.

— Вот те крест! — перекрестилась холопка, приклонившись под взглядом хозяйки. — Она его прямо в шею засосала! Своими глазами как на яву! — Горячилась холопка.

Как на беду, в этот момент к дому подошёл Семён.

Глава 23

— Ты что, с дуба рухнула?! Что за глупости?! — Перекрикивались мы с женой уже минут десять, стоило мне зайти в дом и увернуться от метко брошенной чашки, разбившейся о входную дверь.

— Ефросинья всё видела, сластолюбец ты этакий, — скривилась она. — А ещё меня попрекал. Гад! — Кинула в меня тарелку со стола жена, раскрасневшись от бешенства.

Юлиана, стоило маме начать кричать, испугалась и убежала к себе. Правильно сделала, разозлился я на Алису не на шутку. На неё и на её неадекватное поведение.

Всё припомнил.

— Ефросинья, вон! — Зло указал я греющей уши холопке на выход. — А ты, а ты! — Не мог я найти подходящих слов, кипя как чайник, потому просто подошел к ней, ухватился за талию, поднатужился и перекинул через плечо, понеся в нашу комнату.